Куча упаковок быстрого приготовления издала утробное рычание и начала разбегаться в стороны, как камешки перед завалом, выпуская на волю ужасное чудовище с низким давлением. Оно поднялось и прикоснувшись к голове протяжно взвыло, где то под ногами стукаясь друг об друга выкатились бутылки. Существо встряхнуло белыми волосами и поморщилось - похмелье дело не хитрое - если вас не убил алкоголь, убьёт утро. Напившись до чёртиков - вы поймёте почему вампиры так боятся рассвета. Оками поправил обрезанную и узкую косуху, посмотрел на заляпанные чем-то, где-то порванные, и каким то макаром оказавшиеся на его ногах и жо... нижней половине анатомии джинсы и на ободранные армейские боты.
- Ничего не меняется.
Нетвёрдой походкой он направился к выходу, несколько раз отвлекаясь на то что бы поздороваться (точнее лениво поднять руку) с рейдерами (хотя они привыкли называть себя "свободными людьми"), которые на некоторое время приютили его у себя. Перед выходом на улицу он, по привычке, скользнул руками на пояс и ощупал теккокаге, которые мирно висели на кольцах от старой цепи. В каком бы состоянии алкогольного опьянения Волк не находился бы - ни один рейдер, ни один отброс их общества, которое построено на власти сильнейшего, не прикасался к ним. В отличии от "демократически свободного и честного" общества снаружи, эти люди никогда не врали, ни себе, ни другим. И они умели отличать то, что можно забрать себе (по острой необходимости или просто из желания) и то, что по праву принадлежит другим. Даже жизнь они забирали лишь в самых крайних случаях (в отличии от тех же "стражей правопорядка" коррумпированного правительства Сан-Сити, которым ничего не стоило пустить тебе пулю в лоб, подсунуть в руку окровавленный нож и списать всё на самооборону). Тухлый и наполненный тяжёлыми металлами воздух Гетто ворвался в лёгкие, которые тут же потребовали никотина. Сигареты кончились вчера. Оками уныло вздохнул и решил проведать пару старых знакомых.
"Почему у меня в голове такое жуткое эхо? ...хо...хо...о....о...."